Федор Емельяненко впервые пришел в редакцию «СЭ». Мы говорили несколько часов и на самые разные темы. Посмотрели знаменитый бой с Мирко Филиповичем, обсудили карьеру в Pride и Strikeforce, вспомнили его тренера Владимира Воронова. Основная часть интервью выйдет позже — это был очень длительный и фактурный разговор. Сегодня же — ответы на самые актуальные вопросы.
— Был разговор о нашем реванше с Мирко, — отметил Федор. — На меня выходили не так давно, одна организация — чтобы провести наш бой в Японии спустя 20 лет. Но, к сожалению, по техническим причинам не получилось этого сделать.
— Да, по правилам бокса. Мы подписали соглашение. Неправильно будет озвучивать [условия], потому что это мероприятие не состоялось. Но определенную подготовку я уже начал делать. Наверное, Мирко тоже. Переговоры со мной вели из Японии.
— Мирко сейчас в классной форме. Как и вы.
— Учитывая, что год назад сделал операцию на плече, сейчас практически каждый день прорабатываю плечи. Слава богу, восстановился, все отлично, спасибо людям, которые поучаствовали в этом. Я их, кстати, отблагодарил в соцсетях. Но никто из СМИ это не обозначил — в этом минус наших СМИ. Этим постом хотел отблагодарить людей, которые мне помогли. Миленин Олег Николаевич, Бушков Федор Анатольевич. Там [в посте] обозначены все. Восстановился, спасибо этим людям. Но СМИ выставили, что я показываю свою форму... Сейчас приходится прокачивать плечи. Валек [Молдавский] недавно подошел, говорит: «У тебя плечи как в молодости!» — «Валек, я только и делаю, что плечи качаю!»
— Сейчас килограммов 106-108. Иногда 110, когда подразъемся чуть-чуть.
— Расскажите тогда про силовые.
— Ноги не убиваю прокачкой. Много скакалки делаю, очень много бегаю. Ну и боксерские передвижения.
— Да, стараюсь. Иногда бывает, конечно, что хочется отдохнуть, — тогда беру паузу.
— Но с железом работаете по-любому.
— Из-за плеча работаю не с железом, а на тренажерах.
— Она накопилась. Врач мне делал операцию и сказал, что она была три в одной. Нарост, артроз, губа разорванная. Мне все это переделали, перекрепили. Слава богу, у меня был замечательный врач, сделал мое плечо, и сейчас чувствую себя хорошо.
— На встрече с детьми в Старом Осколе вы отметили, что эта травма мешала вам бороться. Получается, это та самая причина, почему в боях вы перестали использовать борьбу?
— Да. После моего возвращения... да и до немного она застала. Но в основном после возвращения. Скажем так: чтобы поспать, я принимал обезболивающие. Поэтому в последние 10 лет такая подготовка была, вся. Но я очень рад, что Господь дал мне побиться. И моих ребят сейчас знает весь мир, для меня большая радость, большое счастье, что помог им немножко. Значит, я не зря возвращался.
— Жаль, что ко второму бою с Бейдером вы подошли не в лучшей форме. Мы видели вас в поединке с Тимоти Джонсоном. Это были два совершенно разных Федора.
— К сожалению, переболел всем, чем можно было переболеть. Я принял решение выйти. Мне хотелось уже закончить эту историю. Она висела, у меня дети рождались, переносить не хотелось, потому что большие объемы были, но так получалось, что в последний момент у меня слетала вся подготовка, и я заболевал. Но, слава богу, все прошло без последствий [для здоровья].
— Насколько понимаю, для вас важно было сдержать слово перед Скоттом Кокером — и отработать все три боя по контракту.
— Знаете, это человек, с которым не нужно было никаких контрактов. Вот сколько я с ним работал, это единственный в этой индустрии человек... До этого [промоушены] давали деньги менеджерам, лишь бы опустить бойцу гонорар. Практически во всех организациях. А с ним как проговорили, ударили по рукам и ему в принципе не нужны были контракты. Контракты с ним были формальностью.
«Судя по тому, что изрыгается изо рта Орловского, без последствий от того удара не обошлось»
— Будет все-таки у вас бой по боксу, как думаете?
— Бог даст — будет.
— Сложно такой бой сделать. Тут нужен и соперник типа Мирко. И организатор, который сможет нормальные условия предложить.
— Посмотрим. У нас чуть не получилось, скажем так. Хотя мы уже соглашения подписали. Ну, поживем — увидим.
— Вы проигнорировали вызов Андрея Орловского.
— А что говорить? Как реагировать? Не знаю, что сказать... Наверное, не обошлось без последствий после того удара (имеет в виду победу над Орловским нокаутом в январе 2009 года. - Прим. «СЭ»). Судя по тому, что изрыгается из его рта.
— Это единственный человек, который, так скажем, треш-ток в вашу сторону включает.
— Я на бесовском языке не разговариваю. И на эти вещи не ведусь. Сербский патриарх Павел сказал такую вещь: «Нас можно обидеть ровно настолько, насколько мы сами обидимся». На меня кто-то может каплю из стакана пролить, и я могу вскочить, начать руками махать и в грудки вцепиться. А можно понять, что человека колбасит внутри, как ему плохо живется, что у него такая злоба. Потому что нездоровый это разговор. Допустим, мы как-то с Мирко пересеклись, по-доброму пообщались, как старые друзья. «Как ты?» — «А ты как?» По-хорошему, без всякого. И мне интересно с ним биться, я готов. Наш бой до сих пор вспоминают. И здесь я был бы готов, но когда тебя начинают пытаться зацепить, на какую-то мерзость вывести — я на нее не ведусь.
— То есть если и организатор боя с Орловским найдется, вы от этого боя откажетесь, потому что Андрей резко высказывается?
— Ну конечно. Зачем? Сейчас время такое. Но Господь, он во все времена один и тот же. Можно говорить: «Я верую в Бога», а самому какие-то пакости делать или говорить мерзости. Такого быть не может. Если мы надели крест — мы должны нести этот крест.
— Дмитрий Смоляков говорил, что компания Netflix была заинтересована в вашем поединке с Орловским, что у вас большие финансовые запросы, что вы не согласны биться меньше чем за 1,5 миллиона долларов, а Орловский — меньше чем за миллион. Были переговоры?
— Вообще ни с кем не было таких переговоров. Вообще. Там и Конор Макгрегор что-то заявлял, и в Казахстане, и Умар Кремлев — кто только не готов был организовать бой, но все это так — слова. Те люди, с которыми я вел переговоры, — они никак не обозначили себя.
— Вы сказали про Казахстан. Какие впечатления остались от интервью казахстанскому YouTube-каналу, где вас спрашивали про Владимира Путина, СВО, спортсменов в политике?
— Неприятные. Потому что меня пригласили на интервью на спортивные темы. О ребятах моих поговорить, о спорте. Первая часть была действительно такая. А дальше пошли политические вопросы.
— А на согласование не просили?
— Нет.
— Почему не стали?
— Я сказал: зачем задавать такие вопросы? Мне ответили: это один из ведущих блогеров. Ну и что дальше разговаривать на эту тему? Я как считаю — так и сказал. Как есть, как я это вижу.
— Журналист там подарки вам дарил.
— Подарки мне, кстати, так и не пришли. Мне сказали, что их пришлют. Но так ничего и не пришло, так это все там и осталось.
— Это вас заставило быть более аккуратным в плане интервью?
— Я всегда стараюсь думать прежде, чем что-то сказать. В Евангелие написано: «От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься». Да и наши поговорки «Слово не воробей — вылетит, не поймаешь» и так далее. Конечно, нужно контролировать свои слова — что исходит из наших уст. Не только из уст. Даже если я под чужим ником напишу какую-нибудь гадость про кого-то — это же не значит, что это не вышло от меня. Может, вы не знаете, что это я, но Господь знает.
«Подошел парень: «Я блогер, у меня 16 миллионов подписчиков». Думал, это произведет на меня впечатление»
— Возвращаясь к вашей встрече с детьми в Старом Осколе. Вы сказали, что это огромная проблема — что дети хотят стать блогерами, а не получить профессию. Как я это понял: хотят заниматься тем, к чему не требуется никакой специальной подготовки.
— Все верно.
— Не тем, для чего нужно учиться, чтобы получить навык. Я вас правильно понял?
— Приблизительно. У нас кто сейчас блогер? Ко мне вот в спортзале подошел парень, сказал: «Здравствуйте, Федор, я блогер, у меня 16 миллионов подписчиков». Наверное, подумал, что это произведет на меня какое-то впечатление. «Здравствуйте, что я вам еще могу сказать?» — «А я вот хочу то». — «Извини, дорогой, я немножко другими понятиями живу, поэтому мне неинтересно, сколько миллионов [подписчиков], и мне вообще неинтересно это направление». Нас Господь создал, чтобы мы трудились. Допустим, я в спорте двигаюсь. Хотя сейчас и в других направлениях. Но если Господь меня сюда поставил, я стараюсь максимально хорошо делать свою работу. Не языком привлекать к себе внимание, а мастерством. Слава богу, ребята так же. Вадима Немкова любят не за то, что он поливает грязью соперников, а за то, что человек честный, порядочный, живет семьей, спортом, бизнес у Вади есть — и у других ребят тоже. Важнее всего сердце свое оставить чистым, очистить его от мерзости. Снова приведу цитату патриарха Павла: «Будем людьми и никогда нелюдьми».
— То есть вы больше о моральной стороне вопроса...
— А это везде, это всегда. Особенно это касается людей, которые как бы несут веру. Который крест надел больше, чем у батюшки... Но за этот крест гораздо тяжелее будет отвечать. Потому что ты должен соответствовать тому, что ты надел. Хотя бы стараться.
— Если взять в пример Сергея Лодыгу, который вам дом строил... Кстати, дом уже готов?
— Да. Спасибо Сергею, спасибо кировским ребятам. Дом закончили.
— Он же, по сути, тоже блогер, не только строитель.
— Это использовалось как реклама, как привлечение внимания к его работе.
— Но вы за блогера его считаете? У него же есть канал на YouTube.
— Это человек труда. И он свою работу показывает, чтобы быть востребованным. А не выставляет всякую дрянь, что-то вызывающее, чтобы иметь 15-16 миллионов подписчиков и получать в 1000 раз больше денег, чем человек, который трудится сталеваром, дояркой, дальнобойщиком, кем угодно.
— А вы же окончили ПТУ с красным дипломом.
— Да, электромонтер.
— Помните что-то из того, на что учились?
— Могу лампочку вкрутить. И выкрутить (Смеется.).
— Заземление сделать, что-то такое...
— Ну да, конечно.
— Есть, значит, навык у вас.
— Навык есть. Но подзабыл уже многое.
— А не приходилось работать электриком?
— Практику проходил, по практике работал. А потом я ушел в армию — и больше не работал по специальности.
— Другие работы были у вас, помимо спорта?
— С 16 лет работал сторожем, надо было родителям помогать. Мама меня устроила в училище — и я был сторожем. И у нас в «Невском», в старом зале, тоже работал сторожем. А когда мне исполнилось 18, начал работать еще и тренером. С 18 лет я работаю тренером — и по сей день.
«Токов после боя со Шлеменко просто пропал. Обещал прийти в зал, но так и не пришел. Не отвечал ни на СМС, ни на звонки»
— Почему Анатолий Токов покинул вашу команду?
— Это вопрос к Анатолию Токову. У меня нет ответа на этот вопрос. Человек после боя с Александром Шлеменко просто пропал. Он еще до боя уехал. Мы все собрались на сбор, и за день до этого он уехал в Дагестан. Хорошо. Я ему позвонил: «Толь, а ты где?» — «Ой, мы уже приехали сюда, мы не знали, что будет сбор». — «Ну, хорошо, ты уехал, там тренируйся, готовься, хорошо». Бред какой-то. Но после боя с Александром он не отвечал ни на СМС, ни на звонки, ни на что. Ребята ездили к нему. Он спускался [к ним], ему говорили: «Толь, ты чего? Мы команда, мы тебя поддерживаем». — «Да-да-да, я приду, я приду». Так и не пришел.
Два раза вот так они к нему ездили — с интервалом. Прошло очень много времени, но Анатолий так и не обозначился, так и не пришел. Один раз он мне позвонил, сказал: «Федор Владимирович, я приду». Прошло несколько месяцев — он не пришел. Сколько можно ждать человека, который говорит, что придет, а сам не появляется? Сказали ему: «Толь, извини». Хотя Володя (Токов, младший брат Анатолия. - Прим. «СЭ») здесь, на сборах, он пашет. Володя работает с нами — со всеми вместе. Толя пропал — и все. Это его путь, его выбор. Ну сколько можно ждать человека, когда он пропускает тренировки и не отвечает ни на звонки, ни на СМС?
«Шлеменко? Лучше иметь прыщавую спину, чем прыщавую душу»
— После боя Токова со Шлеменко вы написали, что лиге RCC надо ввести допинг-контроль. Намекнули, что Александр использовал допинг.
— Это было после того, как мне скинули интервью Александра, где Александр сказал, что у Толи спина в прыщах, еще что-то там. Но Толя каждый раз сдавал тест на допинг в Bellator, и у него ни разу ничего не нашли. А Александр ловился на допинге. Поэтому не Александру говорить о допинге. У меня есть друзья, у которых не только спина такая, но и лицо. Это связано с болезнями. Лучше иметь прыщавую спину, чем прыщавую душу. Поэтому я так и ответил.
— Вас удивило выступление Анатолия в реванше со Шлеменко?
— Да Толик непонятно что делал...
— Он очень неудачно провел бой, это факт.
— Знаете, у Толика много откатов было... Я с ним нянчился... С ним и с Кириллом [Сидельниковым] я больше всего времени пронянчился. В команде им больше всех уделял внимания. И вот люди просто обнуляются... За Кирилла не будем говорить, а вот конкретно по Толе: мы выстраиваем с ним технику, выстраиваем с ним определенные наработки и в конце уже даже говорим: «Толя, ты должен делать это, это и это, записывай меня». Он записывает меня на телефон. Я ему говорю: «Ты должен каждый день делать это на тренировке. Приди за 10 минут — и проделай вот эту работу. Тебя эти движения настроят на дальнейшую работу — чтобы ты не закрепощался». В итоге от Толи работы ноль. И так годами. Пока сбор — вроде все выстроим — и дальше топай этой дорогой. А потом — раз, и все, и Толя непонятно где пропадает...
— Бои Шлеменко и Белаза смотрели?
— Финал, отрывки.
— Не было сожаления? Вы долго дрались по правилам ММА, Александру сейчас 41 год, он тоже легенда наших ММА...
— Мне горько это все смотреть.
— Максимально просто скажу: вы за Россию, Александр за Россию, в чем-то ваши взгляды сильно похожи.
— Александр стал позволять себе говорить такие вещи в отношении Толи... Это мой близкий человек, мой воспитанник, как тот же Вадим. Какое ты имеешь право оскорблять человека? Какое право ты имеешь говорить, что он не потянет против Мусаси? Что он с Мусаси [не справится], а вот я Мусаси побью. Первый бой был — и он всякую мерзость говорил, что он вообще был никакой. Это зачем? Треш. Не могу дать своего человека в обиду. Поэтому я ему ответил. По отношению ко мне — пожалуйста — пусть говорит, сколько ему хочется. Я стерплю. А по отношению к моим близким не надо. То же самое и брат мой Александр. Ну хочется тебе — давай говори. Я сейчас не занимаю никаких должностей, так что я могу стерпеть. Это даже полезно для моего смирения.
«Нравится Анкалаев. Он не балабол, а пахарь и очень культурный человек»
— Магомед Анкалаев проиграл Алексу Перейре...
— Очень жаль. С Магомедом я знаком, к нему очень уважительно отношусь, он мне как человек, как личность очень нравится.
— Какой бы вы ему дали совет? У вас бывали похожие ситуации...
— Жизнь продолжается. Ничего, еще все впереди. Сделать выводы — и вперед. Он уже был чемпионом. Верю, что он может. Он талантливый. А самое главное — он не балабол, а пахарь и очень культурный человек.
«Были переговоры с UFC по Вадиму. Нам ответили конкретно: «Сейчас русский чемпион нам неинтересен»
— Вадим Немков подписал новый двухлетний контракт с PFL. Значит, в UFC мы его больше не увидим?
— А UFC его не хотело видеть. Переговоры были, но нам ответили конкретно: «Мы понимаем, что Вадим может стать чемпионом, но нам сейчас неинтересен русский чемпион».
— А кто сейчас представляет интересы Вадима из иностранных менеджеров?
— Давайте вы у Вадима будете напрямую спрашивать. Мы вдвоем, не хочу имя называть. Американец.
— Как зовут друга вашего...
— Джерри? Нет.
— Джерри Миллен, его имею в виду, да.
— Нет-нет-нет. С Джерри мы перестали работать, когда еще я выступал в Bellator. Это человек из UFC. И условия Вадиму предложили гораздо хуже, чем в PFL.
— Да, он мне говорил, что сумма в два раза меньше. А когда запросили больше, они сказали, что им не особо интересен русский чемпион?
— Ага. Слава богу, что так сказали, что не взяли и не держали потом на привязи.
— Насколько вероятен бой Вадима с Франсисом Нганну, если он пройдет Ренана Феррейру?
— Вероятен. Почему же нет? Вероятен.
— Нет чувства, что Нганну в этом не особо заинтересован?
— Я не знаю. Мне надо ребят готовить. Надо, чтобы у них контракты были хорошие, чтобы они были обеспечены, чтобы они шли вверх. А эти подноготные игры между организациями «нам интересно», «нам неинтересно»... надо быть выше этого.
— Почему состав Fedor Team не пополняется? В 2022 году к вам присоединился Олег Попов, после никого нового нет, да и до него состав практически не менялся.
— Пока этих хватает выше крыши. У одного дома что-то случится, другой пропадет. Это образно говоря. Посмотрим. Мне предлагали разных бойцов, иногда очень хороших. Но чтобы я его просто куда-то протащил, а он дальше бы двигался своей дорогой — я так не могу. Мне нужно, чтобы мы со спортсменом, хотя бы иногда, вместе работали — как Олег Попов сейчас часто к нам приезжает на сборы.
Олегу год назад я сказал: «Олег, такая работа не пойдет!» Валить и утюжить в партере — можно, конечно, так до определенного уровня дойти. Но даже выигрывая в больших турнирах, можно быть невостребованным. Год назад мы поговорили — и Олег услышал, слава богу. И он прибавил. Мне нужно, чтобы человек работал с нами хотя бы время от времени, чтобы он брал информацию. Не просто для галочки — что он в Fedor Team, его куда-то протащили, а потом он сказал: «Спасибо, ребят, до свидания, я вам результат дал, и на этом хватит». Мне нужно, чтобы мы совместно работали.
0
10.00
